Содержание
Введение................................................................................................................................... 3
1. Правовые, организационные
и тактические основы предупреждения преступности.. 4
2. Эффективность
предупредительной деятельности......................................................... 15
3. Особенности современной
российской уголовной политики...................................... 17
Заключение............................................................................................................................. 28
Список использованных
источников................................................................................... 29
Органам МВД России до настоящего времени не удалось принципиально
изменить ситуацию, преодолеть криминализацию экономики, обеспечить надежное противодействие
наркоугрозе, защиту личности и имущественных интересов граждан. Экономические потери
от организованной преступности в постсоветской России огромны. Кроме того, организованная
преступность препятствует выходу страны из системного кризиса, основой которого
является кризис российской экономики, характеризующийся разрушением единого народнохозяйственного
комплекса, сложившихся экономических связей, резким, многократным спадом производства
и потребления, кардинальным изменением социальной структуры общества, обнищанием
миллионов людей, с одной стороны, и сказочным обогащением относительно небольшой
части населения – с другой.
Происходящие в России социально-экономические преобразования
требуют от государства и его правоохранительных органов активных мер по борьбе с
преступностью. Весьма актуальным в этих условиях является исследование правовых,
организационных и тактических основ предупреждения преступности и эффективности
предупредительной деятельности.
Объект исследования: основы предупреждения преступности.
Предмет исследования: правовые, организационные и тактические
основы предупреждения преступности и эффективность предупредительной деятельности.
Цель исследования: изучить правовые, организационные и
тактические основы предупреждения преступности и эффективность предупредительной
деятельности.
Задачи исследования:
- изучить правовые, организационные и тактические основы
предупреждения преступности;
- охарактеризовать эффективность предупредительной деятельности;
- выявить особенности современной российской уголовной
политики.
Методы проведения исследования: анализ учебной литературы
по теме исследования; синтез полученной информации.
Предупреждение преступности — это целенаправленное воздействие
государства, общества, физических и юридических лиц на процессы детерминации и причинности
преступности в целях недопущения вовлечения в преступность новых лиц, совершения
новых криминальных деяний, расширения криминализации общественных отношений[1].
Термин «предупреждение преступности» не является бесспорным
хотя бы потому, что нельзя предупредить уже имеющееся. А преступность — это то,
что уже есть. С этой точки зрения термин безусловно уязвим, но он вошел в научный
оборот, и вряд ли имеет смысл «революционно» ломать устоявшийся понятийный аппарат.
Главное в нем — акцент на причинность и детерминацию преступности, на удержание
людей от преступлений.
Наряду с термином «предупреждение» часто употребляются
другие: «профилактика», «предотвращение», «пресечение».
Одними авторами понятия «предупреждение» и «профилактика»
трактуются как синонимы, другие — при трехчленном понимании «предупреждения» и
имея в виду прежде всего предупреждение преступлений, а не преступности в целом
— рассматривают профилактику как часть «предупреждения», относя к последнему также
предотвращение и пресечение преступлений.
При предотвращении речь идет о своевременном обнаружении
фактов замышления преступлений, приготовления к их совершению, при пресечении —
о реагировании на начавшееся преступное повеление, и прежде всего в стадии приготовления,
т. е. при приискании, изготовлении или приспособлении лицом средств или орудий
совершения преступления, приискании соучастников преступления, сговора на совершение
преступления либо при ином умышленном создании условий для совершения преступления.
В этом смысле предотвращение и пресечение являются как
бы мостиком между предупреждением в указанном выше классическом смысле или профилактикой
при трехчленном понимании предупреждения преступлений и правоохранительной деятельностью.
Можно сказать, что предотвращение и пресечение преступлений бывают даже ближе к
правоохранительной деятельности, поскольку относятся к таким стадиям механизма преступного
поведения, как принятие решения о преступлении, его планирование, подготовка и
начавшееся исполнение решения.
Выделение стадий предотвращения, пресечения, профилактики
весьма значимо применительно к предупреждению именно преступлений. Когда же речь
идет в целом о преступности как о социальном явлении, распространено употребление
в целом термина «предупреждение преступности» с выделением в последнем разных видов
и этапов предупредительной деятельности.
Ряд авторов в понятия предупреждения, профилактики преступлений
включают и аналитическую деятельность по изучению причин и условий преступлений,
однако такую деятельность целесообразнее рассматривать в системе обшей организационной
деятельности по борьбе с преступностью как необходимую предпосылку и предупредительной,
и правоохранительной деятельности.
Следует иметь в виду то огромное значение, которое имеет
предупреждение преступлений и преступности в целом. Именно оно позволяет не допускать
массового криминального поведения со всеми его отрицательными последствиями. В частности,
позволяет предупреждать отчуждение субъектов преступлений от ценностно-нормативной
системы общества и государства, разрыв социально полезных связей преступников при
их изоляции от общества либо преимущественном замыкании на криминальной и деморализованной
среде во время ведения антиобщественного образа жизни, при поисках источников дохода
и т. п. Если человек социализирован в рамках криминального общества, существующих
в нем отношений и правил поведения, ему крайне трудно утвердиться и успешно решать
свои проблемы в официальном обществе и государстве с его нормативно-правовой системой.
В обществе с высоким уровнем преступности огромные средства
затрачиваются на системы охраны людей, имущества, общественного порядка, на обеспечение
системы разоблачения и наказания многочисленных преступников. И все меньше средств
остается на своевременное оказание социальной помощи нуждающимся в ней детям, семьям,
имеющим детей, другим субъектам, на образование и культуру. В результате создается
замкнутый круг: такая ситуация приводит к становлению на преступный путь все новых
и новых людей и к расширению правоохранительной системы, затрат на нее все более
масштабных средств.
Нельзя забывать, что правоохранительная деятельность осуществляется
тогда, когда уже имеются десятки тысяч покалеченных и убитых, материальный ущерб
исчисляется огромными цифрами. А предупредительная деятельность направлена на то,
чтобы этого не допустить.
Значение предупреждения преступлений отмечали еще Платон
и Аристотель, Монтескье и Беккариа, Вольтер и К. Маркс, другие мыслители. «Лучше
предупреждать преступления, чем карать за них. Это составляет цель любого хорошего
законодательства, которое, в сущности, является искусством вести людей к наивысшему
счастью или к возможно меньшему несчастью, если рассуждать с точки зрения соотношения
добра и зла в нашей жизни», — писал Чезаре Беккариа.
Как отмечалось в литературе, «теория предупреждения преступности
есть такой раздел криминологии, в котором синтезируется и используется вся совокупность
собранной этой наукой информации». Соответственно практическая предупредительная
деятельность всегда базируется на предварительном анализе преступности в конкретных
пространственно-временных границах, выявлении ее причин, условий, криминологическом
прогнозировании и т. д. Только тогда эта деятельность бывает результативной.
Предупредительная деятельность носит системный характер.
Она имеет специфические объекты, субъекты, средства предупредительного воздействия.
В ней выделяются общее, специальное предупреждение преступности, индивидуальное
предупреждение преступлений.
С учетом сложного характера детерминации, причинности
преступности объект предупредительного воздействия сложен, это:
1) внешние для преступности обстоятельства, а если речь
идет об индивидуальном преступном поведении — внешние для его субъекта — преступника.
В том числе поведение потерпевшей стороны. Именно с ней связывается так называемая
виктимологическая профилактика;
2) процессы, происходящие в самой преступности и приводящие
ко все новому воспроизводству, нередко расширенному, преступного поведения (развитие
организованной преступности, вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений
и т. п.), либо — применительно к преступлению — процессы, зависимые прежде всего
от самого преступника (продолжение употребления им наркотиков, проведение им досуга
в криминогенной или прямо криминальной среде и т. д.);
3) процессы взаимодействия преступности и официального
общества. В частности, укрепление системы социального контроля, контролирующих
и правоохранительных органов.
Важна во всех случаях конкретизация объекта предупредительной
деятельности в определенных условиях места и времени, применительно к тем или иным
криминальным проявлениям. Нельзя давать рекомендации на все случаи и все времена.
Общество меняется, меняется и преступность. Разработка конкретных и эффективных
предупредительных мер осуществляется только на базе предварительного изучения детерминационных
комплексов преступности, отдельных ее видов и преступлений с обязательным выделением
причинных связей — явлений и процессов, генетически связанных с преступностью либо
индивидуальным преступным поведением. Без этого не удается добиться реального результата.
Предупреждение преступности — многоуровневая система мер,
исходящих от разных субъектов. В общем плане можно сказать, что субъектами предупреждения
преступности являются общество в лице разных его институтов (партий, общественных
организаций, фондов и т. д.), государство и его органы, физические и юридические
лица. В литературе нередко говорится о «гражданах», но это не очень точно, так
как субъектами предупредительной деятельности могут быть проживающие на территории
государства иностранные граждане и лица без гражданства, заинтересованные в укреплении
правопорядка.
Среди субъектов предупреждения преступности выделяются
так называемые специализированные и неспециализированные. Критерием их разграничения
служат особенности правовых полномочий.
Предупредительная деятельность специализированных субъектов
вытекает прямо из их предусмотренных законом профессиональных обязанностей или
общественных полномочий, зафиксированных в уставных документах. Это Совет Безопасности
Российской Федерации, органы суда, прокуратуры, юстиции, внутренних дел, Федеральная
служба безопасности, Государственная таможенная служба и другие правоохранительные
органы. Несомненно суд, правоохранительные органы участвуют в предупреждении преступности
и преступлений, вынося частные определения и представления о причинах и условиях,
способствовавших совершению преступления, выявляя такие причины в соответствии
с уголовно-процессуальным и иным законодательством.
Ряд криминологов — совершенно обоснованно — относят к
числу специализированных органов предупреждения преступлений контрольно-финансовые
и другие контролирующие органы, различные инспекции. В предупреждении преступности
велика роль таких органов государственного контроля, как налоговые органы, Государственный
антимонопольный комитет, Госстандарт, Госторгинспекция, Государственная инспекция
по контролю за ценами, Государственная инспекция по обеспечению государственной
монополии на алкогольную продукцию, Федеральная служба по валютному и экспортному
контролю, сан-эпиднадзор, лесная и рыбная охрана, аудиторские организации и др.
В предупреждении преступности участвуют разные институты
гражданского общества: политические партии, общественные организации, фонды и т.
п. К числу общественных специализированных субъектов относятся добровольные народные
дружины, различные общественные советы профилактики и т. п. А.И. Алексеев к числу
специализированных субъектов предупреждения преступности в России в 90-х гг. относил
следующие негосударственные структуры: общественные пункты охраны порядка, товарищеские
суды, добровольные народные дружины (рабочие отряды) по охране общественного порядка,
комиссии предприятий по борьбе с пьянством, советы профилактики трудовых коллективов,
общественные помощники прокуроров, следователей, внештатные сотрудники милиции и
некоторые другие. При этом данный автор отмечает, что «отдельные указанные формирования
(например, советы профилактики) практически прекратили свое существование, деятельность
других (например, ДНД) осуществляется далеко не с прежним размахом (когда в ДНД
были вовлечены более 12 млн граждан), значительно сузилась, во многом наполнилась
новым содержанием, организуется и стимулируется по-новому».
Специализированными негосударственными субъектами предупредительной
деятельности являются также ведомственные и частные службы безопасности, субъекты,
занимающиеся частной охранной и детективной деятельностью.
К специализированным субъектам можно отнести и специальные
издания, редакции СМИ («Человек и закон», «Законность» и др.).
Неспециализированными субъектами называют все иные организации,
юридические и физические лица, средства массовой информации, которые участвуют в
предупреждении преступности в процессе реализации своих общих полномочий, прав
и обязанностей. Это и отдельные люди, и семья, и коллектив по месту работы, и др.
Если, например, жильцы дома добиваются благоустройства территории, работы разного
рода кружков ради организации содержательной и позитивной досуговой деятельности
несовершеннолетних, то они вносят свой вклад в предупреждение преступности несовершеннолетних.
Придавая значение должной скоординированности усилий разных
субъектов предупреждения преступности, авторы выделяют, как правило, два вида координации:
комплексно-территориальную (горизонтальную) и ведомственно-отраслевую (вертикальную).
С. И. Герасимов предложил считать еще одним самостоятельным видом координации межведомственную
(правоохранительных органов), которая в сфере борьбы с преступностью осуществляется
прокуратурой. При этом автор отмечает важность восстановления и развития связей
правоохранительных органов с населением.
При определении целей, задач и объектов виктимологической профилактики необходимо
выделить три ее уровня: общесоциальный, специальный, индивидуальный.
Общесоциальный уровень — решение социально-экономических и культурно-воспитательных
задач, направленных на устранение или нейтрализацию причин и условий, способствующих
криминальной виктимизации общества, и на снижение степени виктимности граждан.
Раскрывая объект виктимологической профилактики на общесоциальном уровне,
следует иметь в виду, что любой человек (вне зависимости от индивидуальной степени
его виктимности) может стать жертвой преступления. В этом смысле в качестве объекта
выступают все жители страны как потенциальные жертвы преступлений. Основной задачей
виктимологической профилактики на данном уровне является создание системы эффективной
социальной защиты всех граждан от возможной виктимизации, изменение сложившейся
практики обращения с потерпевшими и другими жертвами преступлений. Для этого требуется
разработка и усовершенствование законов, создание новых государственных и негосударственных
структур, социальных служб, фондов помощи, реабилитационных центров и иных учреждений
защиты жертв преступлений, подготовка специальных кадров для такой работы.
Специальный уровень — осуществляемые государственными органами (правоохранительными,
органами местного самоуправления, федеральными органами государственной власти),
общественными объединениями и отдельными гражданами мероприятия, имеющие специальной
целью предупреждение преступлений путем недопущения реализации виктимных свойств
и качеств отдельных групп населения. Следовательно, виктимологическая профилактика
на специальном уровне (в отличие от общесоциального) имеет своим объектом не все
население, а его отдельные группы повышенной виктимности, например безработных,
лиц без определенного места жительства, наркоманов, проституток, алкоголиков ит.д.
Индивидуальный уровень — индивидуальная профилактическая работа с лицами,
которые, судя по их поведению или совокупности личностных характеристик, могут с
большой вероятностью стать жертвами преступников, направленная на повышение активности
их защитных реакций, а также обеспечение их личной, имущественной и иной безопасности.
Соответственно уровням и объектам образуется система субъектов виктимологической
профилактики преступлений.
В криминологии существует ряд основ предупреждения преступности, к ним относятся:
- правовые основы;
- организационные основы;
- тактические основы.
Правовые основы предупреждения преступности. Право является эффективным регулятором
социального развития, всех общественных отношений, включая те, которые складываются
в сфере предупреждения преступности. Иначе говоря, для данного вида социальной практики
огромное значение имеет позитивное регулирование правом нормальной общественной
жизни. Нормами конституционного, гражданского, трудового, семейного и других отраслей
права стимулируется социальное поведение людей и закрепляются такие общественные
отношения, которые противостоят преступности и устраняют действия её причин и условий.
Из этого следует, что право способствует реализации антикриминогенного потенциала
для общества и его институтов. Общественные отношения, которые возникают в сфере
предупреждения преступности, осуществляются посредством правовых запретов и путём
установления юридической ответственности за противоправное поведение.
Регулятивная функция права в данном случае дополняется охранительной и имеет
большое значение для обеспечения эффективности мер предупреждения преступности.
Воспитательная функция права так же способствует обеспечению эффективности предупредительной
деятельности. Данная функция выражается в воздействии юридических средств на сознание
людей и способствует формированию у них уважения к закону и соблюдению его требования.
Служебная же роль права в предупредительной деятельности проявляется в том, что
оно нормативно закрепляет оптимальный и соответствующий общественным потребностям
и интересам порядок осуществления мер предупреждения на специально-криминологическом
уровне.
Правовая основа предупреждения преступности имеет сложную структуру и включает
в себя нормы различных отраслей права. Наиболее важные положения, которые определяют
роль и значение предупредительной деятельности, её содержание и направленность,
обязательное соответствие принципам справедливости, гуманности, законности, содержаться
в международных правовых актах, признанных Россией, например, Всеобщая декларация
прав человека, Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и
злоупотреблений властью и так далее.
Основное значение для правового обеспечения мер предупреждения преступности
имеет ряд статей изложенных в Конституции Российской Федерации. В частности, в главе
2 Конституции РФ предусмотрены права и свободы человека и гражданина, гарантии их
осуществления, а так же средства защиты и допустимые ограничения, которые устанавливают
статус личности, на этом должна быть основана предупредительная деятельность всех
государственных и общественных органов.
Значение уголовного права для правового регулирования предупреждения преступлений
определяется его нормами. Помимо этого, нормами уголовного закона, которые регулируют
систему наказаний, порядок и условия их назначения, освобождения от наказаний, устанавливается
определённый правовой режим для осуждённых, а также освобождённых от уголовной ответственности
и наказания. Предупредительный эффект уголовно-правовых норм достигается при помощи
их воздействия на правосознание граждан.
Значение уголовно-процессуального законодательства для правового регулирования
предупреждения преступности определяется тем, что оно ставит соответствующую задачу
перед всем уголовным судопроизводством. Наряду с этим уголовно-процессуальный закон
устанавливает конкретные процессуальные меры предупредительного характера в виде
предоставления органов дознания, прокурора, а так же частных определений суда. Большое
значение для правового регулирования предупреждения преступности имеют нормы уголовно-процессуального
законодательства, которые в совокупности с соответствующими нормами материального
права регламентируют основания и порядок освобождения от уголовной ответственности
и наказания вследствие изменения ситуации.
Помимо этого важную роль в правовом регулировании предупреждения преступлений
играют нормы административного права. К ним относятся норм, которые регламентируют
основания, и порядок осуществления мер административного предупреждения, пресечения
и наказания. Эффект предупредительной деятельности применения админстративно-правовых
санкций путём воздействия на конкретные криминогенные ситуации, а так же создание
обстановки, которая исключает фактическую возможность продолжения противоправной
деятельности. Нормами административного права устанавливается деятельность милиции,
контрольных и иных государственных органов, определяются их компетенция, обязанности
и права в сфере предупреждения преступности. Так же к административному праву относятся
нормативно-правовые акты отраслевых органов исполнительной власти, детально регламентирующие
их деятельность по предупреждению преступности.
Все нормы рассмотренных отраслей права являются основой в деле правового регулирования
процесса предупреждения преступности. Характер предупредительной деятельности таков,
что в ней находят применение нормы не только тех отраслей права, которые направлены
на противодействие преступности, но и других отраслей, например гражданского, семейного
права.
Реализация юридических норм, составляющих правовую основу предупреждения преступности,
очень важное, но не единственное средство регулирования преступности. Как и вся
целенаправленная деятельность, предупреждение преступности должно быть организовано.
Именно поэтому в предупредительной деятельности существуют организационные основы.
Организационные основы предупреждения преступности. Организационные основы
предупреждения преступности предполагают определение целей и задач предупредительной
деятельности. Это определяется некоторыми особенностями данных основ.
Во-первых, в ходе предупреждения преступности обеспечивается комплексное воздействие
на обширный спектр субъективных причин, условий и других составных частей преступности.
Во-вторых, предупредительная деятельность способствует устранению условий неблагоприятного
нравственного формирования личности, которое может привести к совершению преступлений.
В-третьих, предупредительное воздействие оказывает влияние на криминогенные ситуации
и обстоятельства, которые способствуют достижению преступного результата. В-четвёртых,
предотвращаются и пресекаются замышляемые, подготовляемые и начатые преступления.
И, наконец, в-пятых, путём виктимологической профилактики обеспечивается предохранение
от преступных посягательств жертв преступлений.
Следует отметить, что оптимальная организация предупредительной деятельности
не может существовать без всестороннего и качественного информационного обеспечения.
При рассмотрении организационных основ предупреждения преступности очень важно подчеркнуть
тот факт, что информационное обеспечение должно осуществляться на основе широкого
подхода. Например, предупредительная деятельность правоохранительных органов требует
постоянного сбора и использования обширного круга сведений, которые относятся не
только к внутренней, но и к внешней информации.
Не менее важным элементом организации предупреждения преступности является
его планирование. Планирование для предупредительной деятельности очень важно, так
как без этого теряет свою целенаправленность и эффективность. Следует отметить,
что специальные разделы, которые касаются мер предупреждения преступности, в той
или иной степени существуют в федеральных программах Российской Федерации по усилению
борьбы с преступностью. Помимо этого у правоохранительных органов имеется опыт подготовки
и реализации региональных и отраслевых программ борьбы с преступностью, где представлены
информационные, организационные, методические и другие аспекты предупредительной
деятельности.
Следует сказать о том, что по отдельным типовым планам государственные органы
проводят комплексные операции по предупреждению различных видов преступлений. Мероприятия
по предупреждению отражаются в текущих планах работы правоохранительных органов
их служб и сотрудников.
Из этого следует сделать вывод, что эффективность предупредительной деятельности
находиться в прямой зависимости от взаимодействия её субъектов. На практике были
выработаны различные формы взаимодействия специализированных и неспециализированных,
государственных и негосударственных субъектов предупреждения преступности. К таким
формам взаимодействия следует отнести, например, взаимный обмен криминологической
и какой-либо другой информацией, совместное планирование предупредительных мероприятий,
совместная практическая деятельность и другие.
Ещё одним элементом организационных основ предупреждения преступности является
контроль. Контроль включает в себя систематическое наблюдение и проверку исполнения
соответствующих планов, программ и решений. В криминологии различают два вида контроля,
а именно ведомственный и вневедомственный. Контроль осуществляется в специфических
формах, которые характерны для различных субъектов предупредительной деятельности.
И, наконец, наиболее важным элементом организации предупредительной деятельности
является её финансовое, материально-техническое, кадровое и ресурсное обеспечение.
Кадровое обеспечение играет немаловажную роль в организации предупредительной деятельности.
При этом следует отметить, что сегодня происходит усиление в учебных заведениях
криминологической подготовки специалистов для правоохранительных, контролирующих
органов и других субъектов предупредительной деятельности. Определённые резервы
для повышения эффективности предупредительной деятельности содержит в себе последовательная
специализация на ней структурных подразделений или отдельных сотрудников, которая
сочетается с профилактикой обучением, переподготовкой и повышением квалификации.
При этом должны быть созданы необходимые организационные и финансовые условия для
привлечения к решению разнообразных вопросов и сложных задач предупреждения преступности,
различных экспертов из числа специалистов в области экономики, политологии, психологии,
социальной работы и других отраслей.
Именно поэтому организационные основы предупреждения преступности играют огромную
роль в предупредительной деятельности правоохранительных и других государственных
органов.
Помимо правовых и организационных основ, предупреждение преступности базируется
на определённых тактических принципах и предложениях, иначе говоря, тактические
основы предупреждения. Тактические основы предупреждения преступности в основном
характеризуются методами и приёмами действия, которые обеспечивают правильное направление,
содержание и формы деятельности, наиболее целесообразное и эффективное осуществление
мероприятий для достижения конкретных целей. Все приёмы предупредительной работы
могут быть сгруппированы в рамках методов предупреждения преступлений. К таким методам
относится метод убеждения, в него входят, выступления сотрудников правоохранительных
органов в СМИ по вопросам борьбы с правонарушениями, профилактические беседы работников
милиции с лицами, освобождёнными из мест лишения свободы и многое другое, что осуществляется
в процессе предупреждения преступности.
Эффективность предупредительной деятельности находится
в прямой зависимости от уровня взаимодействия широкого круга ее субъектов. Практика
выработала различные формы взаимодействия специализированных и неспециализированных,
государственных и негосударственных субъектов предупреждения преступности. Это взаимный
обмен криминологической и иной информацией, совместное планирование мероприятий,
проведение совещаний, деловых встреч для согласования усилий по предупреждению
преступности, взаимное консультирование
по этим вопросам, совместная (так называемая эстафетная) работа и др.
Контроль как элемент организации предупреждения
преступности включает систематическое наблюдение и проверку исполнения соответствующих
планов, программ, решений. Наконец, важный момент организации предупреждения
преступности - его кадровое и иное ресурсное обеспечение. Определенные резервы содержит
последовательная специализация структурных подразделений или хотя бы отдельных сотрудников,
сочетаемая с профильным обучением, переподготовкой и повышением квалификации. Должны
быть созданы необходимые организационные и финансовые условия для привлечения к
решению разнообразных и сложных задач предупреждения преступности различных экспертов из числа специалистов
в области экономики, политологии, социальной работы, психологии, педагогики и других
отраслей знаний. Наряду с правовыми
и организационными основами предупреждение преступности базируется на определенных
тактических принципах и положениях. Многообразные приемы предупредительной деятельности,
осуществляемой различными субъектами, могут быть сгруппированы в рамках методов
предупреждения преступности. К ним прежде всего относится метод убеждения в самом
широком смысле этого слова. Убеждают (и переубеждают) угроза уголовным наказанием, выступления сотрудников
правоохранительных органов
в СМИ, профилактические беседы работников милиции с лицами,
освобожденными из мест лишения свободы, и др. Цели предупреждения преступности достигаются
также путем выявления и устранения объективных (внешних) причин и условий, способствующих
совершению преступлений. Первостепенное значение здесь имеет оказание лицам, подвергающимся
предупредительному воздействию, реальной социальной помощи в решении вопросов жизненного
устройства. Наконец, в порядке, предусмотренном законом, в качестве метода
предупреждения преступности используется принуждение.
Эффективность виктимологической профилактики невозможна
без анализа обширной информации виктимологического характера, позволяющей всесторонне
учесть криминологические факторы (как общие, так и характеризующие конкретное преступление).
Место, время, способы совершения преступлений, наиболее типичные категории лиц,
вовлеченных в них в качестве преступников или потерпевших, — все это необходимо
знать, обобщать и учитывать при организации профилактической работы. Собранная информация,
ее изучение позволяют выявить типичных потенциальных потерпевших. Безусловно, выявление
таких лиц представляет собой сложную задачу, особенно если учесть, что многие лица,
уже пострадавшие от преступных действий, избегают обращаться в правоохранительные
органы.
Выявление потенциальных потерпевших может строиться в
трех направлениях: от ситуации, когда, выявляя и анализируя обстановку, «выходят»
на конкретных потенциально уязвимых в этой обстановке лиц; от преступника, когда
путем изучения его связей или типичного поведения определяется круг возможных потенциальных
потерпевших от него; от потерпевшего, когда «выход» на конкретное лицо обнаруживает
в нем повышенные виктимные качества.
В современный период в условиях нарастания в России процессов
демократических преобразований весьма важным фактором является разработка и реализация
нормативно-правовых и организационно-управленческих мер по противодействию преступности,
а также осуществление комплекса практических мероприятий, имеющих своей целью удержание
ее на социально приемлемом уровне. В этой связи весьма актуальным является исследование
конкретных правовых проблем современной российской уголовной политики, которая на
протяжении длительного времени воспринималась лишь как совокупность решений власти,
направленных на борьбу с преступностью, а с другой стороны, отличалась волюнтаризмом
в законодательстве[2].
Ее состояние в настоящее время называют кризисом современной
российской уголовной политики. Достаточно наглядно это отражено в работе «Российская
уголовная политика: преодоление кризиса», авторы которой отмечают ее неадекватность
криминальной ситуации, в которой оказалось российское общество, как следствие радикально-либерального
подхода в проведении судебной реформы и последующих реформ уголовно-процессуального
и уголовного законодательства.
При этом в качестве средства противодействия росту преступности
нередко предлагаются рекомендации об усилении либо – в меньшей степени – ослаблении
тяжести уголовного наказания за отдельные виды преступлений. Однако подобные предложения
нередко представляют ничем не обоснованное мнение тех или иных авторов, что подтверждается
поступающими в Государственную Думу РФ многочисленными проектами федеральных законов,
содержащими, как правило, предложения об усилении уголовной ответственности. Наиболее
часто они касаются ужесточения наказания за незаконный оборот наркотических средств,
за преступления террористической направленности, за хищения отдельных видов чужого
имущества и т.д.[3]
Одна из причин внесения таких законодательных предложений
в том, что уголовно-правовая наука, к сожалению, не располагает реальными сведениями
об общественной опасности того или иного противоправного деяния, а в ряде случаев
– определенного вида преступного поведения. Наиболее негативным проявлением подобного
является отнесение законодателем с 1 июля 1994 г . всех видов квалифицированных
краж к тяжким преступлениям. Это повлекло, во-первых, значительный (ничем не обоснованный)
рост в структуре преступности тяжких уголовно наказуемых деяний (с 19% в 1989-1993
гг. до 60% в 1995-2001 гг.) и, во-вторых, явилось главной причиной увеличения более
чем в 2,5 раза (со 180 тыс. в 1990
г . до 457 тыс. в 1999 г .) числа лиц, в отношении которых органы предварительного
следствия и дознания в ходе досудебного производства избирали меру пресечения в
виде заключения под стражу. Способствовало этому и наличие в УПК РСФСР исключительно
одиозной нормы – ч. 2 ст. 96, предусматривающей заключение под стражу в качестве
меры пресечения по мотивам одной лишь опасности преступления, к которым относились
и ч. 2 ст. 144 УК РСФСР (ч. 2 ст. 158 УК РФ в редакции 1996 г .).
Другая причина обоснования необходимости усиления карательных
мер со стороны государства заключается в том, что при реализации уголовной политики
отсутствуют зачастую какие-либо конкретные сведения о социальных последствиях предстоящих
изменений уголовной репрессии, а также о ресурсной стоимости такого законопроекта
и о том, согласно ли общество его финансировать, без чего в странах с устоявшимися
системами уголовного правосудия не принимается ни один уголовный закон, устанавливающий
преступность или усиливающий уголовное наказание за преступное поведение[4].
Весьма негативным примером современной уголовной политики (поспешности и недооценки
последствий) является исключение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г . №162-ФЗ нижнего предела
уголовного наказания из санкций абсолютного большинства преступлений средней тяжести
и части тяжких преступлений. Такое решение законодателя привело к разрыву в 30-60
раз между верхним и нижним пределами размеров уголовного наказания за совершение
одних и тех или схожих по категории тяжести видов преступлений. Например, по ч.
4 ст. 183 УК РФ («Незаконное получение или разглашение сведений, составляющих коммерческую,
налоговую или банковскую тайну, повлекшие тяжкие последствия») наказание предусмотрено
от двух месяцев до десяти лет лишения свободы. Это означает разрыв между верхним
и нижним пределами наказания в 60 раз, что, безусловно, может способствовать коррупционным
проявлениям, превращая институт судейского усмотрения при назначении уголовного
наказания в судейский произвол.
Следует признать, что проблема санкций норм Особенной части УК РФ – сегодня
в целом «ахиллесова пята» уголовного законодательства. Поэтому не случайно в науке
и среди практиков активно обсуждается вопрос о разработке шкалы уголовных наказаний,
которая, во-первых, позволила бы учитывать при назначении наказания не всю совокупность
квалифицирующих признаков, которые (от 2 до 7) сформулированы в диспозициях конкретных
статей УК РФ, а учитывать каждый такой признак самостоятельно с применением правила
совокупности сложения по ним наказания; во-вторых, устанавливала бы жесткие правила
учета отдельных повторяющихся и наиболее часто распространенных обстоятельств уголовно
наказуемого деяния (насильственный или групповой характер преступления, вооруженность,
размер ущерба (вреда) и др., если они не являются квалифицирующими признаками конкретного
преступления, указав степень влияния каждого из них на размер наказания; в-третьих,
при назначении наказания должно действовать правило обязательного, а не формального
зачастую сложения наказания по совокупности преступлений, что является абсолютным
правилом в условиях действия «шкалы наказаний».
Говоря о реализации уголовной политики, следует обратить внимание на ее изменения
в зависимости от смены власти, что в ряде случаев действительно необходимо. Например,
Федеральный закон от 8 декабря 2003г. №162-ФЗ, содержащий ряд прогрессивных положений,
развивающих теорию и практику уголовного законодательства, включает отдельные правовые
нормы, реализация которых одномоментно привела, например, к декриминализации уголовной
ответственности почти за 100 тыс. уголовно наказуемых хулиганств (бывшие ч. 1 и
ч. 2 ст. 213 УК РФ). Называя эти цифры, автор исходит из того, что в период за 2000-2002
гг. ежегодно регистрировалось в среднем 130 тыс. преступлений данного вида, а после
исключения из УК РФ ч. 1 и ч. 2 ст. 213 (в редакции 1996 г .) в 2005-2006 гг. регистрировалось
всего по 30 тыс. уголовно наказуемых хулиганств. А фактическое отсутствие иных мер
уголовного воздействия на «хулиганов» ведет к вседозволенности и общественно опасному
поведению такой категории лиц. И, соответственно, общественное спокойствие и нормальная
жизнь законопослушных граждан России, как справедливо отмечает Э.Ф. Побегайло, стали
менее защищенными со стороны государства[5].
Однако объективность не позволяет замалчивать и другие статистические данные
по фактам причинения гражданам телесных повреждений, в том числе из хулиганских
побуждений, квалифицируемых в соответствии с названным Федеральным законом по ч.
2 ст. 115, ст. 116 УК РФ. Их количество возросло с 53 тыс. в 2002-2003 гг. до 130
тыс. в 2005 г .,
что свидетельствует о некоторой активизации работы органов внутренних дел в противодействии
уголовно наказуемым деяниям, связанным с грубым нарушением общественного порядка.
Этому способствовало в определенной степени и Постановление Конституционного Суда
РФ от 27 июня 2005 г .
№7-П, которым признаны несоответствующими Конституции РФ положения ряда норм УПК
РФ в той их части, в какой они не обязывали прокурора, следователя, орган дознания
и дознавателя принимать по заявлению лица, пострадавшего в результате умышленного
причинения легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ) и побоев (ст. 116 УК РФ), в том
числе совершенных из хулиганских побуждений, меры, направленные на установление
личности виновного в этом преступлении и привлечение его к уголовной ответственности.
Приведенные выше и другие негативные факторы реализации российской уголовной
политики в современный период влекут за собой снижение доверия граждан к органам
власти и к способности последней противостоять преступности. А поскольку общество
не может отказаться от уголовного законодательства как средства обеспечения социального
мира и воздействия на лиц, его нарушивших, ввиду чрезвычайно высокой цены решений
по изменению уголовного законодательства, от субъектов уголовной политики и непосредственно
от законодателя требуется быть крайне осторожными. Однако на практике, как указано
выше, дело обстоит так, что авторам законопроектов заведомо известно, что ослабление
репрессии усиливает преступность, а ужесточение уголовной ответственности позволяет
достичь положительного результата в борьбе с преступностью.
Об этом свидетельствует и уголовно-правовая статистика: в 2002-2003 гг. в
России ежегодно регистрировалось от 1270 до 1556 преступлений по ст. 143 и от 217
до 240 преступлений – по ст. 216 УК РФ. В 2004-2006 гг. их число составляло по ст.
143 УК РФ соответственно 1048, 1067 и 991 преступление, а по ст. 216 – 193, 216
и 260 преступлений. Число же осужденных в указанные периоды не превышало ежегодно
248-387 человек по ст. 143 и 64 – 150 лиц – по ст. 216 УК РФ, несмотря на то, что
ежегодно в результате нарушений техники безопасности погибали более 1 тыс. человек
и десяткам тысяч граждан причинялся тяжкий и средней тяжести вред.
Приведенные статистические данные свидетельствуют о том, что авторы подобных
суждений забывают прописную истину - усиление уголовного наказания не способно обеспечить
решение проблемы борьбы с преступностью, а лишь усугубляет ее социальные последствия.
Анализ публикаций по проблемам уголовной политики свидетельствует также о
том, что, критикуя означенный выше Федеральный закон от 8 декабря 2003 г . №162-ФЗ, ряд ученых и
практических работников делают ссылки на уголовно-правовую статистику за относительно
короткие (не более чем за год) временные периоды и, как правило, без учета ее изменения
в динамике. Подобные статистические данные не отражают реального положения с преступностью
и уровня криминогенности российского общества. Это, естественно, ведет к искажению
излагаемых авторами фактов и сделанных ими выводов.
Следует также признать, что при формировании уголовной политики за исходные
начала берутся данные уголовно-правовой статистики, достоверность которой обозначена
в качестве одной из ключевых проблем в Концепции судебной реформы в Российской Федерации
в силу своей крайней необъективности. В этой связи приходится констатировать, что
проблема искаженности статистических данных о количестве совершенных преступлений
вызывает большую озабоченность как со стороны государства, так и со стороны его
правоохранительных органов (в первую очередь МВД и Генеральной прокуратуры РФ).
Изложенное подтверждают заведомо искаженные по сравнению с реально возможным
статистические данные о состоянии преступности в динамике за последние 20 лет, социологические
опросы граждан, главная суть которых в том, что почти каждый второй пострадавший
в органы внутренних дел не обращался из-за неверия в способность сотрудников милиции
установить виновных и возвратить похищенное, а также многократное увеличение (в
4,5 раза или с 32,5 тыс. в 1991
г . до 146 тыс. в 2005 г .) количества отмененных прокурорами процессуальных
решений следователя, дознавателя, органа дознания об отказе в возбуждении уголовного
дела, но с последующим возбуждением уголовного дела, большинство преступлений по
которым остается нераскрытыми (так называемые укрытые от учета преступления), и
значительный рост других нарушений закона при регистрации заявлений и сообщений
о противоправных деяниях и их учете в качестве преступлений.
О недостоверности российской статистики о преступности и крайне высоком уровне
латентности преступлений свидетельствует сравнение ее количественных характеристик
с данными о преступности в других странах. Так, в Российской Федерации на протяжении
1992-2004 гг. ежегодно регистрировалось от 2,4 до 3 млн. преступлений. Для сравнения
в США ежегодно регистрируется 13-13,5 млн. преступлений (только по восьми основным
индексным составам), в Германии - 6,5 млн., Италии - 2,8 млн. Во всех указанных
и многих других странах Европы уровень преступности на 100 тыс. населения в 2,5-3
раза выше, чем в России, что заставляет, естественно, усомниться в достоверности
российской уголовной статистики, которая, как отмечено выше, должна служить цели
выработки государством уголовной политики.
В понятие уголовной политики наряду с ее уголовно-правовой составляющей, о
чем шла речь выше, неотъемлемой частью входит уголовно-процессуальная политика.
И, соответственно, ее реформирование определяется такими факторами, как состояние
криминогенной обстановки в стране, структура и динамика преступности, качество законодательства
уголовно-процессуального комплекса, а также уровень социально-экономического и политического
развития. Именно по качеству законодательства в адрес УПК РФ выпущена масса критических
стрел (этим не занят только ленивый). Для этого есть весьма существенные основания.
Одновременно вряд ли будет правильным и научно обоснованным, если абстрагироваться
(абсолютно, а не относительно) от тех принципиально новых положений УПК РФ, которые
направлены на реальное, а не мифическое (как это было нередко в УПК РСФСР) обеспечение
конституционных прав граждан, начиная с их права на доступ к правосудию.
Новый процессуальный закон не обрушил систему расследования преступлений,
что предрекали отдельные ученые и практические работники. А.Д. Бойков на основе
анализа нового УПК пришел к выводу, что в Кодексе вообще не идет речь ни о борьбе
с преступностью, ни о неотвратимости ответственности: с точки зрения борьбы с преступностью
многие его положения снижают эффективность уголовного преследования и даже делают
его беспомощным. Так ли это на самом деле? Об этом позволяют судить некоторые статистические
данные по расследованию преступлений в условиях действия нового УПК в сравнении
с результатами работы органов предварительного следствия и дознания в 2001 г . (по УПК РСФСР).
Так, в 2001 г .
органами расследования направлено в суд 1 млн. 308 тыс. уголовных дел, в 2005 г . - 1 млн. 131 тыс. дел,
а по результатам 2006 г .
в суд направлено 1 млн. 178 тыс. уголовных дел. Другой момент: несмотря на значительное
усложнение процедур досудебного производства, качество и сроки расследования, соблюдение
законности по уголовным делам, расследованным следователями органов внутренних дел,
фактически не ухудшились. В 2006
г . всего возвращено прокурором для доследования и судом прокурору
для устранения нарушений закона 7,2% дел от направленных следователями в суд против
6,8% возвращенных для доследования судом и прокурором дел в 2001 г .; в сроки свыше двух месяцев
расследовано в 2006 г .
15,9%, а в 2001 г .
- 16,2% уголовных дел. Не произошло «обвала» в вопросах соблюдения законности, что
предсказывали многие противники УПК РФ. Хотя число оправданных судами и увеличилось
весьма незначительно (с 1077 – в 2001
г . до 1372 – в 2006 г ., или на 27,4%), но уменьшилось число реабилитированных
на стадии предварительного расследования – с 1999 подозреваемых, обвиняемых в 2001 г ., до 985 – в 2006г. (в
2,1 раза). Значительно сократилось (с 919 – в 2001 г . до 524 – в 2006г., или
в 1,8 раза) и число незаконно, необоснованно содержавшихся под стражей граждан.
Прокомментировать приведенные статистические данные способен каждый, а опровергать
их без реального знания состояния следственной работы дело весьма неблагодарное
и ничего, кроме негативного отношения к бездоказательным высказываниям, встретить
не может.
В качестве аргументов оппоненты, критикующие новый УПК, ссылаются на большое
количество решений Конституционного Суда РФ в части признания отдельных его норм
не соответствующими Конституции РФ (ч. 2 и ч. 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ч. 1
ст. 145, ч. 7 ст. 236, ч. 4 ст. 237, ч. 9 ст. 246, ч. 3 ст. 318, ст. 405) - всего
8 процессуальных норм. В то же время в УПК РСФСР его 16 процессуальных норм за весьма
короткий период (с 1995 по 2000
г .) были признаны несоответствующими Конституции РФ, из которых
13 норм законодателем из Кодекса так и не были исключены. То есть ситуация в части
признания неконституционными отдельных положений нового УПК не так проста, как она
кажется на первый взгляд его критикам.
Одной из причин внесения значительного числа изменений и дополнений в новый
УПК явилось отсутствие в период подготовки Кодекса ко второму чтению скоординированной
позиции правоохранительных органов, судейского сообщества, адвокатского корпуса
и представителей правозащитных организаций по наиболее принципиальным проблемам
как досудебного производства, так и судебного разбирательства, а также противодействие
в реализации конституционных установлений, например путем отложения на значительный
срок положений УПК РФ об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу по
судебному решению, и ряд других, в том числе касающихся процессуальных полномочий
прокурора, следователя и ряда других участников процесса.
Следует учитывать и тот фактор, что многие критические замечания и высказывания,
особенно до вступления в действие нового УПК и в первый период практической реализации
его положений, в немалой степени носили демагогический или чисто популистский характер.
Такой вывод следует из того, что:
- во-первых, в новом УПК реализованы положения Конституции РФ в части гарантий
обеспечения основных прав и свобод человека и гражданина и их соблюдения на всех
стадиях уголовного судопроизводства, что является актуальным и в связи с ратификацией
Российской Федерацией еще в 1998
г . Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г . и соответственно распространением
юрисдикции Европейского суда по правам человека (г. Страсбург) на судопроизводство
в Российской Федерации;
- во-вторых, критики не хотят замечать, что в УПК РФ вошли десятки процессуальных
норм, восполнивших пробелы УПК РСФСР, например, в части процедур выделения и соединения
уголовных дел, исчисления сроков по ним, признания в качестве доказательств выделенных
материалов уголовного дела. И это только по одному вопросу. В новый УПК включены
положения, направленные на обеспечение безопасности свидетелей и потерпевших, о
чем при принятии Кодекса в 1997
г . в первом чтении его разработчики даже не помышляли. Правоприменителю
дан в руки инструмент, позволяющий значительно сократить порочную практику возвращения
судами ежегодно от 35 до 40 тыс. уголовных дел для дополнительного расследования,
в основном по причине допущенных следователем и прокурором разного рода ошибок на
стадии предварительного следствия. Для сравнения, в первый год применения УПК РФ
(2003 г .)
количество возвращенных судом прокурору уголовных дел для устранения выявленных
недостатков сократилось одномоментно почти в 2 раза (возвращено 22,8 тыс. дел),
что позволило значительно сократить сроки расследования и судебного разбирательства
данных дел;
- в-третьих, новый УПК в целях обеспечения раскрытия и расследования преступлений
в 26 своих нормах регулирует вопросы взаимоотношения следователя с оперативными
сотрудниками и использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном
судопроизводстве. В УПК РСФСР таких норм было всего 11. Изменилось и их качественное
содержание, хотя, конечно, практическим работникам хотелось бы дальнейшего совершенствования
процессуального закона в этой части, в том числе и новой редакции ст. 89 УПК РФ
об использовании в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности;
- в-четвертых, говоря о совершенствовании процедур судебного производства,
следует отметить введение апелляционного порядка рассмотрения уголовного дела (глава
44) и упрощенного особого порядка судебного разбирательства (глава 40), уровень
применения которого возрос с 9,6% от всех рассмотренных судами уголовных дел с вынесением
приговора в 2003 г .
до 31,6% - в 2005 г .
и почти 40% - в 2006 г .,
это около 300 тыс. рассмотренных судами уголовных дел в год. И эти аргументы можно
продолжать, конкретизируя их через процессуальные институты и отдельные нормы нового
УПК РФ, а приведение всего перечня нововведений в Кодекс возможно лишь в отдельной
публикации.
Обеспечение прав участников уголовного судопроизводства непосредственно зависит
от качества и полноты расследования уголовного дела, что невозможно без законодательного
обеспечения процессуальной самостоятельности следователя. На это, кстати, указано
в Концепции судебной реформы в Российской Федерации. Однако прошло 15 лет, а это
положение не только не реализовано в законе, а новый УПК поступил с точностью до
наоборот, увеличив количество ограничений процессуальной самостоятельности следователя
на проведение им следственных действий или принятие процессуальных решений до 40
(23 ограничения со стороны прокурора и 17 – со стороны суда). В результате вместо
расследования уголовного дела следователь значительную часть процессуального срока
затрачивает на различного рода согласования.
Требует совершенствования механизм избрания меры пресечения в виде заключения
под стражу в отношении лиц, скрывшихся от органов расследования. Невозможность заочного
избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении скрывшихся от
следствия и дознания и объявленных в федеральный розыск обвиняемых (что допускал
УПК РСФСР) способствовала тому, что в 2003-2006 гг. порядка 100 тыс. объявленных
в федеральный розыск граждан остались неразысканными, что привело к совершению этими
лицами новых тяжких и особо тяжких преступлений.
Решение проблемы заключения под стражу лиц, скрывшихся от следствия и объявленных
в федеральный розыск, видится, по нашему мнению, не в исключении из ч. 5 ст. 108
УПК РФ запрета на заочное заключение судом их под стражу, на чем продолжают настаивать
наши коллеги из Генпрокуратуры и МВД России, что, кстати, противоречило бы п. 3
ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а во внесении изменений
в УПК РФ, во-первых, предоставляющих суду по месту расследования уголовного дела
возможность заочного вынесения такого решения, и, во-вторых, устанавливающих в законе
механизм, предусматривающий, что при задержании объявленного в федеральный розыск
лица вне места производства предварительного расследования ему должна быть предоставлена
в течение 48 часов с момента фактического задержания возможность предстать перед
судьей ближайшего районного суда по месту фактического задержания для допроса с
целью установления личности задержанного и проверки, не отменено ли судебное решение
о заключении его под стражу. При несогласии обвиняемого с оставлением судом меры
пресечения в виде заключения под стражу ему должно быть предоставлено право после
доставления к месту производства предварительного расследования в течение 48 часов
предстать перед судом (судьей), избиравшим указанную меру пресечения. Такой порядок
предусматривает процессуальное законодательство Германии, Франции. Аналог этой нормы
есть и в УПК Украины.
В свете совершенствования уголовно-процессуального законодательства требует
своего разрешения сокращение сроков предварительного расследования за счет упрощения
его процедур в случаях очевидности совершенного преступления, задержания подозреваемого
с поличным и в других случаях, ибо сегодня средний процессуальный срок предварительного
расследования и судебного разбирательства по уголовному делу составляет пять месяцев.
Возникает и другой вопрос: почему на расследование кражи, когда подозреваемый задержан
с поличным, необходимо распространять в полном объеме процессуальные нормы, применяемые
при расследовании, например, "заказного" убийства, фактов бандитизма и
т.д.? Решение данной задачи позволит сосредоточить усилия следственного аппарата
на расследовании уголовных дел, представляющих повышенную общественную опасность,
в основном о тяжких и особо тяжких преступлениях. Примеры решения задачи упрощения
судопроизводства есть.
Одновременно в целях борьбы с организованной преступностью в УПК РФ необходимо
предусмотреть особые процедуры предварительного следствия, предоставляющие органам
расследования возможности использования всего комплекса мер по противодействию этому
явлению, как, например, в США, где более 20 лет действует институт «сделки с правосудием»,
позволяющий:
- во-первых, обеспечить рассмотрение более 95% уголовных дел по сокращенным
процедурам в случае заключения соглашения между стороной обвинения и лицом, в отношении
которого осуществляется уголовное преследование;
- во-вторых, что не менее важно, в борьбе с организованной преступностью привлекать
лиц, изъявивших желание сотрудничать с компетентными органами по изобличению организаторов
преступлений, расследованию деятельности преступных сообществ при условии значительного
сокращения таким лицам уголовного наказания (например, вместо 20 лет лишения свободы
такое лицо осуждается, как правило, на 4-5 лет) и распространению на них в дальнейшем
программы защиты свидетелей.
Неприемлемыми являются предпринимаемые прокуратурой при фактической поддержке
судей попытки реанимировать процессуальный институт возвращения судом уголовных
дел для дополнительного расследования, который в УПК РСФСР нередко являлся фактическим
препятствием на пути реализации основополагающих принципов судопроизводства о доступе
граждан к правосудию (ч. 1 ст. 46 и ст. 52 Конституции РФ) и разумных сроках его
осуществления (ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Нарушение
этих принципов дважды зафиксировал Европейский суд по правам человека по уголовным
делам Калашникова (2002 г .)
и Худоерова (2005 г .).
Основная причина длительного срока предварительного следствия и судебного разбирательства
(более 4 лет) обусловлена возвращением данных уголовных дел для дополнительного
расследования. И подобных дел с процессуальными сроками в несколько лет в российских
судах тысячи.
Попытки реанимации института судебного доследования предпринимаются несмотря
на запрет Конституционного Суда РФ при возвращении судом уголовного дела прокурору
дополнения ранее предъявленного обвинения или восполнения неполноты произведенного
дознания или предварительного следствия, изложенный им в Постановлении от 8 декабря
2003 г .
№18-П (п. 3 мотивировочной части).
Достаточно распространенными на практике являются факты не основанного на
законе толкования отдельными прокурорами ряда положений и норм нового УПК РФ. Например,
исполняющий обязанности прокурора Кировского района г. Астрахани в своем представлении
указал, что «в случае освобождения следователями задержанных подозреваемых ввиду
отсутствия согласия прокурора или суда в применении меры пресечения в виде заключения
под стражу следует считать нарушениями конституционных прав граждан и влечь ответственность
следователей».
Или, например, прокурор Ставропольского края внес представление начальнику
ГУВД края о несоответствии, по его мнению, требованиям УПК РФ практики вынесения
оперативными сотрудниками постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела,
поскольку они не являются должностными лицами органов дознания, правомочными принимать
указанные процессуальные решения. И это несмотря на то, что аналогичный вопрос был
разрешен Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по
делу Чубревича еще в рамках действия УПК РСФСР. Тем не менее законодателю по нашему
предложению потребовалось внести изменения в приложения №14 (постановление о возбуждении
уголовного дела) и №21 (постановление об отказе в возбуждении уголовного дела),
указав, что наряду со следователем, дознавателем правом принятия указанных решений
обладает иное должностное лицо органа дознания (участковый уполномоченный, оперуполномоченный),
процессуальное решение которого требует согласия начальника органа дознания.
Произвольное толкование прокурорами норм нового УПК допускалось по полномочиям
начальника следственного отдела; по вопросам возбуждения и расследования уголовных
дел, отнесенных к подследственности органов дознания, по которым подозреваемое лицо
не установлено; по порядку изъятия и передачи уголовного дела от одного следователя
другому; по территориальной подследственности и ряду других положений нового УПК.
При этом разрешение аналогичных вопросов в рамках действия УПК РСФСР у прокуроров
коллизии с правоприменителем не вызывало.
И это далеко не полный перечень проблемных вопросов реализации положений уголовного
и уголовно-процессуального законодательства, оказывающих негативное влияние на формирование
уголовной политики в России и, соответственно, влекущих резкое ухудшение криминогенной
обстановки, что воспринимается гражданами как неспособность государства и его правоохранительных
органов противодействовать преступности. Законодательного решения изложенных выше
проблем ждут и правоприменители.
Главным направлением деятельности в борьбе с преступностью
является её предупреждение. Предупреждение преступности в буквальном смысле означает
предохранение людей, общества и государства от преступлений.
Исторические корни данного вида социальной практики уходит
далеко в глубь веков, так как с появлением первых уголовно-правовых запретов и преступлений
как деяний, которые были совершены вопреки этим запретам, стали действовать меры
не только карательного, но и предупредительного противодействия. В настоящее время
предупреждение преступности представляет собой сложный комплекс разнообразных мер
предупреждающего воздействия.
Цели предупреждения преступности достигаются при выявлении
и устранении объективных причин и условий, способствующих совершению преступлений.
Особое значение здесь имеет оказание лицам, подвергающимся предупредительному воздействию,
реальной социальной помощи в решении вопросом жизненного устройства.
В заключении следует отметить, что все вышеперечисленные
основы предупреждения преступности способствуют усовершенствованию и развитию предупредительной
деятельности правоохранительных органов.
Основой концепции современной уголовной политики России
являются её целевые стратегические установки на предупреждение преступности с опорой
для этого на изучение и устранение коренных причин последней, совершенствование
уголовного и смежных отраслей законодательства, создание, функционирование и повышение
эффективности правоохранительного механизма, разработку и осуществление единой системы
общесоциальных и специальных мер борьбы с преступностью.
Современная уголовная политика РФ является закономерно-историческим,
самостоятельным видом и этапом общей политики государства, синтезирующей в себе
как традиции, так и противоречия дореволюционной, советской уголовной политики,
а также общие и особенные черты уголовной политики ведущих европейских государств.
Список использованных источников и литературы
1.
Российская Федерация. Кодексы. Уголовный кодекс Российской
Федерации [Текст]: [федеральный закон от 13 июня 1996 №63-ФЗ] // Собрание законодательства
РФ. – 17.06.1996. – №25. – ст. 2954.
2.
Российская Федерация. Кодексы. Уголовно-процессуальный кодекс
Российской Федерации [Текст]: [федеральный закон от 18 декабря 2001 №174-ФЗ] //
Собрание законодательства РФ. – от 24.12.2001. – №52 (ч. I). – ст.4921.
3.
Алауханов, Е. Криминология [Текст]. Учебник / Е.Алауханов.
– Алматы. 2008. – 429с.
4.
Балашов, Д.Н. Криминалистика [Текст]: Учебник / Д.Н.Балашов,
Н.М.Балашов, С.В.Маликов. – М.: ИНФРА-М, 2005. — 503с.
5.
Ищенко, Е.П. Криминалистика [Текст] / Е.П.Ищенко, А.Г.Филиппов.
– М.: Высшее образование, 2007. — 743с.
6.
Криминология [Текст]: Учебник для вузов / под ред. проф.
В.Д. Малкова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ЗАО «Юстицинформ», 2006. — 528с.
7.
Криминология: Учебник для вузов [Текст] / Под общ. ред.
д.ю.н., проф. А.И.Долговой. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Норма, 2005. – 912с.
8.
Шестаков, Д.А.. Постлиберальный статус криминологии [Текст]
/ Д.А.Шестаков // Криминология: вчера, сегодня, завтра. Труды Санкт-Петербургского
криминологического клуба. – 2009. – №2(17). — С.13-21.
[1] Криминология:
Учебник для вузов [Текст] / Под общ. ред. д.ю.н., проф. А.И.Долговой. — 3-е изд.,
перераб. и доп. — М.: Норма, 2005. – С.435.
[2] Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России. Цифры
и факты. – М.: Налог Инфо, Статус-Кво 97, 2008. – С.6.
[3] Жалинский
А.Э. О современном состоянии уголовно-правовой науки // Уголовное право. – 2005.
– №1. – С.21-24.
[4] Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России. Цифры
и факты. – М.: Налог Инфо, Статус-Кво 97, 2008. – С.8.
[5] Побегайло
Э.Ф. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. – 2004.
– №4. – С.113.
Комментариев нет:
Отправить комментарий